После расстрела Колчака Анну Тимирёву из тюрьмы выпустили, но именно с этого времени и начался её настоящий крестный путь. Уже в июне 1920 года её отправили на двухлетние принудительные работы в Омский концентрационный лагерь. После выхода из тюрьмы она подала властям прошение о выезде из страны в Харбин, где жил её первый супруг. Но в ответ пришла резолюция — «Отказать» и ещё год тюремного заключения. В 1922 году её арестовали в третий раз, а в 1925 отправили в тюрьму ещё на три года «за связь с иностранцами и бывшими белыми офицерами».
После освобождения Анна Васильевна вышла замуж за инженера-путейца Владимира Книпера. Но весна 1935 года принесла новый арест «за сокрытие своего прошлого». Правда, лагерь через некоторое время заменили поднадзорным проживанием в Вышнем Волочке, где она проработала дворничихой и швеёй. В 1938 году произошел уже шестой по счёту арест. Но свободу Анна вышла лишь после окончания войны. К тому времени из родных у неё никого не осталось. 24-летнего сына Володю расстреляли 17 мая 1938 года. Владимир Книпер не выдержал травли жены и в 1942 году умер от инфаркта. Жить в Москве Анне не разрешали, и она перебралась в Рыбинск (тогда Щербаков), устроившись на работу бутафором в местном драмтеатре.
В декабре 1949 года Анну Васильевну снова арестовали. На этот раз за антисоветскую пропаганду по клеветническому доносу коллег по цеху. Снова десять месяцев Ярославской тюрьмы и этап в Енисейск. Снова возвращение в Рыбинск и снова работа в драмтеатре.
К тому времени она уже выглядела как интеллигентная аккуратная старушка с яркими живыми глазами. В театре никто не знал историю Анны Васильевны, связанную с Колчаком. Вот только все удивлялись, почему режиссер театра (поговаривали, что из дворян) всякий раз, когда видел Анну Васильевну, подходил и целовал ей руку.
Реабилитировали Анну Васильевну только в 1960-м. Она сразу переехала в Москву и поселилась в коммунальной квартире на Плющихе. Ойстрах и Шостакович выхлопотали ей пенсию в 45 рублей. Иногда её приглашали в массовку на «Мосфильм» — в «Бриллиантовой руке» Гайдая мелькнула в роли уборщицы, а в «Войне и мире» Бондарчука — на первом балу Наташи Ростовой в образе благородной пожилой дамы.
За пять лет до смерти, в 1970-м, она пишет строчки, посвященные главной любви своей жизни — Александру Колчаку:
Полвека не могу принять —
Ничем нельзя помочь:
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.
А я осуждена идти,
Пока не минет срок,
И перепутаны пути
Исхоженных дорог…
Но если я еще жива
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.
Понравилось? Поделись с друзьями!
Источник
